ЛАДИМ.orgСТАТЬИвсе статьи||| главная страница | для контактов

 на сайте:

Васильев Сергей

Сергей ВасильевРодился в 1960 году. Жизнь в целом, по социумным меркам не сложилась. Трагично переживал развал семьи, долго вылезал из депрессии. В начале девяностых заметил, что за демагогией о демократии, в стране создаётся завуалированый фашизм в интересах кучки воров и гос. преступников. Паралельно увидел, что человеческая "цивилизация" всё-таки сломает природу. Даже когда все это осознают, остановиться будет невозможно. Для сохранения своей свободы уехал в деревню. Потом пришёл к Православию и все мои наблюдения сложились в одну картину Апокалипсиса. Осознавая трагичность времени в которое мы живём стараюсь радоваться жизни и радоваться о Господе. Верю что своих Господь не оставит. сайт Сергея

* * * * * * * * *

Статья предоставлена: автором
Стаья опубликована: эко-хутор Берлогово

С. Васильев
История одного робинзона

Вся эта история началась давным-давно. Еще в середине 80-тых, я прочитал статью в Комсомолке об освоении Нечерноземья и строительстве молодежных поселений. Я загорелся. Я был готов ехать немедленно. Конец моим мечтаниям положила моя тогдашняя жена. Для нее это было подобно шоку. Жить в деревне? Ковыряться в грязи? Таскать воду? Никогда!

После развода мысли уехать из города вновь зароились в голове. Но как это сделать? Куда ехать? Много сомнений, нерешительности, страха. Потом в начале 90-х в газете "Смена" была статья об освоении Русского Севера, строительстве опять-таки молодежных общин. Газета предлагала посредничество в создании таких групп и помощь в работе с местными администрациями. Я загорелся вновь. Написал туда. Увы, без ответа. Я не знаю сейчас, чем закончились обе эти эпопеи, был ли хоть малый процент успеха, или все это заглохло на корню.

В 1996 г. один мой знакомый предложил мне поехать в деревню, где он сотоварищи создает общину. Я поехал. Общиной здесь тогда и не пахло. И буклет, который я прочитал, явно выдавал желаемое за действительное. Но правдой была красота окружающей природы, свежесть, вдыхаемого воздуха, тихий покой, наполняющий душу, чувство свободы и хотя бы намерение создать общину. И я остался. Я сразу понял, что эта жизнь для меня. Хотя было много всяких но. Увидев, что в ближайшие несколько лет вряд ли здесь будет что-то похожее на то, что я понимал, как экопоселение или община, я решил, что надо действовать самому. В голове зароились видения. Небольшая команда высаживается весной на лодке в диком необитаемом месте. В лодке припасы на год, инструменты, семена… Закипает работа. Копается огород, строится зимовье, запасаются дрова на зиму, собирается урожай. В зависимости от созданного плацдарма, остаются два-три человека на зиму. Остальные возвращаются в город, чтобы с наступлением весны вернуться. За два-три года создается база для общины, экодеревни…Время шло. Я пытался найти людей, которых увлекла бы эта идея. Ходил в походы, искал подходящие места, набирал опыт жизни на земле, выживания в примитивных условиях.

Увы, людей таких я не нашел. Но мечта попробовать себя в качестве первопроходца, не давала покоя. И вот в 2000 году я решил проделать этот эксперимент в одиночку. Ехать одному в дикое, удаленное место я не решился, как мне ни хотелось. Поэтому, взяв в аренду 1 га земли, в той же деревне где я и жил последние 5–6 лет.

Я "высадился" на своем уединенном поле, с палаткой, семенами, запасом еды и лопатой. Контакты с внешним миром сократил до минимума. Началась отработка модели "поселенческой" экспедиции.

Насколько нелегко обрабатывать целину вручную, знает, наверное, каждый дачник, получивший новый участок. Я быстро понял, что методом обычной перекопки мне не только не обеспечить себя едой, но даже не добыть сколь-нибудь весомой прибавки к столу, за один сезон.

Я читал, когда-то, о методе посадки картофеля прямо в целину, без предварительной обработки участка. Это было единственное, что мне оставалось. Так я и поступил. Для этого вы начинаете срезать дерн и, переворачивая, укладывать куски рядом, образуя, с одной стороны траншейку, а с другой, гряду перевернутых дерновых кирпичиков. Далее, сразу за грядой дерна укладываете прямо на траву, картофелины, и отступив на ширину штыка начинаете следующую траншейку, выкладывая дерн вплотную за первой грядой, так, чтобы картофелины оказались между ними. И так далее. Сверху ряд посаженной картошки, присыпается землей из траншейки. Впоследствии я присыпал землей каждую картофелину, а затем закладывал ее дерном. Когда с боков, впоследствии, полезла трава, я срезал ее лопатой. За час работы у меня получался примерно восьмиметровый ряд посаженой картошки. Ковырять дерн – дело нудное и утомительное, более трех часов в день я этим не занимался. Таким образом я посадил около сотки картошки.

Для остальных овощей этот метод явно не годился. Перекопанная по-первому разу целина тоже. Поэтому я поступил так. Срезал дерн по всей поверхности будущей грядки, складывая его, временно, по периметру. Затем, снимая плодородный слой, закапывал дерновину на дно, чтобы использовать всю силу почвы. Работа эта тоже не из легких, но ничего другого я придумать не смог. С капустой проще. Прямо в целине я делал лунки ( также, закапывая дерн на дно) и сажал в них рассаду. Все промежутки между лунками заложил сплошь бумагой и присыпал ее землей. За лето трава под бумагой перегнила, и осенью я легко перекопал ее.

Сезон посадок в нашей северной местности очень короток – одна-две недели. Вероятность заморозков велика до первых чисел июня. Сильные ветры в это время мгновенно иссушают почву. Грядки надо поливать каждый день. До реки у меня около шестидесяти метров, да плюс подъем, метров девять. Одно ведро, да пятилитровая пластиковая канистра со срезанным горлом, это все чем я располагал. За один поход 15л поднятой воды и 70кг собственного веса. Лейки у меня тогда не было. Приходилось использовать для полива плоскую жестяную банку с дырками, пробитыми гвоздем. Огородишко мой "выпивал" в день около 200л воды. После каждого такого полива хотелось выругаться и все бросить. Через пару недель я купил лейку, для чего пришлось ехать в соседний поселок, потеряв целый день. Еще одну лейку я занял у ребят. Работать стало удобнее, но все равно приходилось поднимать в гору свое бренное тело. Самое смешное что у меня был ручной насос, но, увы… не было шланга и денег, чтобы его купить.

Я поставил в тот год задачу завести коз, а посему надо было заготовить 1т сена. Утром косьба, днем ворошение сена, прополка грядок, вечером полив огорода. Два раза в день приготовление еды. К вечеру я заползал в свою палатку и валился как бревно.

В конце июля наступила пора подумать и о том, где я и мои козы будем жить зимой. Что строить, как, из чего? После некоторых раздумий я пришел к выводу, что надо строить этакий домик сарайчик, разделенный перегородкой на две части. Одна для коз, другая для меня. В будущем, когда будет дом, его можно будет отдать скотине, курам и т.п. У меня был натаскан запас тонких бревнышек, подобранных за лесорубами и выброшенных ими верхушек деревьев. Из них я соорудил каркас домика 5 на 3,5м . Стены и обрешетку сделал из горбыля, собранного на свалке, которую мы называем "Эльдорадо". На все горбыля не хватило, и я позже прикупил необрезной доски, когда у меня появились деньги. Стены сделал двойными, а в промежуток напихал сена. Сена понадобилось неожиданно много. Пришлось подкашивать его вплоть до конца сентября.

Когда козья часть была готова, я привез козочку и козлика. А сам переселился из палатки под навес крыши своей будущей комнаты, где на тот момент у меня был сеновал. После привоза этих "ребят" вся моя дальнейшая работа была на время парализована. Хозяева, у которых я купил коз, пасли их два раза в день, по 3–4 часа, гуляя с ними по окрестностям дачного поселка.

Того же самого козы, естественно, ожидали и от меня. Понятно, что позволить себе такой роскоши, как бездельничать по 5–6 часов в день, наблюдая как эти "скоты" весело жуют травку, я не мог. Выход был один – привязать их на веревки. Что я и сделал. От такой наглости, да еще оттого, что их оставили в одиночестве, козы впали в истерику. Они не прекращали орать ни на минуту, постоянно делая попытки освободиться. Это было недопустимо, потому что огород у меня не огорожен, да еще во избежание того, чтобы пылкий козлик не огулял свою подружку раньше сроку. От всей этой кутерьмы я сам впал в истерическое состояние.

Во второй половине сентября однако я завершил, в общих чертах, и свою половину домика. Тут-то и грянули первые заморозки. Они продемонстрировали мне, что мои стены держат тепло не хуже открытого навеса! В состоянии легкого шока я сляпал печку за пять дней, вместе с фундаментом и железной трубой. Первые протопки показали, что тепла в моей каморке прибавилось ненамного. Рыхло уложенное сено в стенах легко продувалось. Относительно комфортно можно было себя чувствовать только в безветрие, при температуре не ниже плюс 5–7град. А ведь впереди морозы до –40град !!! "Это провал" – подумал Штирлиц, а я подумал, что мне придется смываться из Берлогово, так я назвал свой хутор.

Осталась последняя надежда, загерметизировать комнатушку бумагой. Живут-же в зимнем походе в палатке с печкой! Я собрал все картонные коробки, всю макулатуру, которую сумел найти, купил рулон пергамина. Всем этим добром я покрыл изнутри стены и потолок, пол устелил полиэтиленом и тканью. Это дало эффект. В мороз –20град на уровне моей постели, которую я устроил в метре от пола, температура опускалась всего лишь до +8град. Жить можно. На полу к этому времени был легкий минус. Пара градусов, не больше.

Пилил дрова, строил дровяник я уже в октябре. На следующий день, после того, как я покрыл крышу дровяника, выпал снег. Конечно, все мои дрова были мокрые насквозь. Это сильно затруднило мне жизнь. Приходилось колоть их на тонкие полешки и все время сушить на плите. Все равно разгорались они плохо, да и конденсат с железной трубы не улучшал комфорта в моей крохотной "берлоге", переполненной всяким скарбом и собранным урожаем. Окно из трех слоев пленки едва пропускало свет.

Конец октября, начало ноября я блаженствовал, целыми днями валяясь на нарах, отвлекаясь только на поддержание жизненного цикла. Принести воды, натопить печь, сварить немудреную еду да накормить-напоить моих животных. Тело требовало отдыха после всей этой борьбы.

Однако пора было подумать и о дальнейшем развитии хутора. Надо строить нормальный дом. Какой? Сначала я хотел было взяться за сооружение полуподземного жилища, которое я мысленно обозвал "Крысья нора". Но тут по случаю приобрел у одного из наших "поселенцев" десяток кубов леса. Поэтому я все-таки начал строить обычный сруб.

Морозы грянули в конце декабря и длились до первых чисел января, опускаясь постепенно до –42град. Мне сразу стало "круто". Топить печь надо было через каждые 5 часов. Дрова уже совсем не успевали высыхать. Просыпаясь среди ночи, я сразу бросал взгляд на "прибор", и если температура была ниже +6град приходилось вставать, снимать с плиты всю эту груду дров, заталкивать их в печь, топить, лежа в полудреме, следя за процессом горения, чтобы вовремя закрыть трубу. Не дай бог заснуть, разомлев в блаженном тепле, и выпустить его в небо. Потом, заложив новую партию дров на просушку, можно было и покемарить пару-тройку часов. В 7 утра подъем – готовить завтрак, парить комбикорм, кормить-поить скотину, завтракать самому.

Стрекозоиды мои изводили меня до слез постоянными воплями. Стоило мне ненароком задеть посудину, из которой они ели, как знакомый звук вызывал за стеной хоровое истерическое блеяние. Когда же я появлялся в дверях сарая, с охапкой сена и "мисками", они вскакивали и ржали так буйно, что от смеха было невозможно удержаться, потому что я знал, что корма они получают достаточно и морозов не боятся. Для "козявок", однако, это была первая зима в жизни.

Ко всему надо добавить, что зимой в этот период световой день едва превышает 5 часов, а электричества у меня нет. Керосинка, свечи, лампада, три криптоновые лампочки и мотоциклетный аккумулятор – вот мое световое оборудование на тот момент.

Лучший результат показал электрический фонарь с аккумулятором. Он позволял и читать и штопать постоянно протирающиеся шерстяные носки. К сожалению, криптоновые лампочки Ильича пожирали аккумулятор всего за десяток часов. Чтобы не ходить его заряжать через каждые два дня, приходилось жестко экономить свет, отменив всяческую роскошь, типа чтения, и пользоваться им только в аварийных случаях. Понятно, что я дрых все время, если не надо было "прыгать" спасать "козлов" или топить печь…

Когда мороз достиг своего высшего предела –42град, и периоды между топками сократились до 4-х часов, я заплакал. Я взмолился ко Господу, умоляя прогнать эту лютую белую смерть.… К вечеру потеплело до –30 , а к утру и до 20-ти мороза. Через несколько дней, стало и вовсе около нуля. В этот момент, когда наконец можно было расслабиться, в меня вселился "гриб". Кто-то из новогодних гостей оставил вирус, и я оказался слабым звеном.

Три дня я ползал как, раздавленная танком, черепаха, обливаясь потом, дрожа от слабости, когда мне надо было обеспечивать цикл жизнедеятельности мой, и моих животных. Я думал, что это конец… Я ведь забыл про эту городскую "болесть", и не понимал, что со мной происходит. Я написал предсмертные письма маме и брату. К счастью я не успел их отправить…

эко-хутор Берлогово

Но вот прошло три дня и мне стало лучше. Зима стала теплее, и только редкие морозы градусов на двадцать, двадцать пять слегка "охлаждали" ее время от времени. В конце января коза неожиданно принесла двух козлят. Я прикинул по календарю, пылкий козлик огулял таки ее прежде времени, в возрасте пяти месяцев. Козлят пришлось зарезать. Все-таки жестокая эта штука, любовь к молоку. Про мясо я уже и не говорю. Однако теперь я был с молоком.

За зиму я срубил сруб, напилил дров на следующую. Один местный мужик прозвал меня Робинзоном. Пришла долгожданная весна. В голове завертелась куча новых планов, проектов.

Берлоговская эпопея продолжается. Но это уже другая история.

Гришино, 2002 год.

* * * * * * * * *

ВЫСКАЗАТЬСЯ, ЗАДАТЬ ВОПРОС

© ЛАДИМ.org 2024. О ПРОЕКТЕ